Детские криптовалютные болезни

По итогам ПМЭФ главная новость в финансовом секторе — полная реабилитация криптовалют.

По словам первого вице-премьера Игоря Шувалова, «наш президент небольшую группу членов правительства, сотрудников администрации только в начале второго утра отпустил: мы обсуждали исключительно новые технологии и цифровую экономику. Могу без прикрас вам сказать, что президент полностью заболел этим, понимая, что значительные темпы роста базируются на цифровой экономике и технологическом лидерстве».

Заявление прозвучало как выстрел стартового пистолета. ЦБ сразу же заявил о планах, во-первых, создать свою национальную криптовалюту, а во-вторых, допустить криптовалюты к торгам на одной из российских бирж. Как сказала по этому поводу профильный заместитель председателя Банка России Ольга Скоробогатова, «если революция неизбежна, ее надо возглавить». По неподтвержденной информации, Госдума уже готовит законопроект, создающий правовые основы для биржевой торговли криптовалютами в России.

24 января 2014 года Банк России выпустил информацию «Об использовании при совершении сделок «виртуальных валют», в частности, Биткоин». В ней, в частности, все граждане и юридические лица предупреждались, что предоставление услуг по обмену «виртуальных валют» на рубли и инвалюту «будет рассматриваться как потенциальная вовлеченность в осуществление сомнительных операций в соответствии с законодательством о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».

С тех пор прошло всего три года, а Эльвира Набиуллина на тот момент уже более полугода была председателем ЦБ. Хочется надеяться, что это говорит только о том, что надзорный орган непрерывно меняется, обретает новые компетенции и совершенствуется. Конечно, злые языки скажут, что ЦБ тогда уже все знал и специально фактически запретил хождение криптовалют, чтобы расчистить площадку под свой эксперимент. Но я все-таки надеюсь, что такой степени коварства у регулятора нет. Тем более что и сейчас Набиуллина очень осторожна в оценках: в интервью американскому телеканалу CNBC 1 июня (то есть еще до заявления Шувалова) она признавалась: «Мы не видим огромных преимуществ от внедрения цифровых активов в нашей экономике».

Давайте посмотрим, во что нас пытаются втянуть. Сейчас в рейтинге криптовалют (есть уже и такой) заняты 738 мест. 856 криптовалют котируются на различных торговых площадках — их суммарная капитализация составляет 88 млрд долларов, причем из этой суммы более 70 млрд — капитализация первых трех криптовалют, где компанию биткоину составляют малоизвестные в России Ethereum и Ripple. Из остальных только четыре превышают по капитализации 1 млрд долларов, у большинства счет идет на десятки и сотни тысяч долларов.

Зато три самые дорогие криптовалюты в начале текущего года стоили чуть больше 16 млрд долларов, из которых 15,3 млрд приходились на биткоин. То есть волатильность рынка здесь фантастическая. Ее можно сравнить, пожалуй, только с волатильностью валют экономик, находящихся в гиперинфляционном спаде, — с той разницей, что при гиперинфляции валюты стабильно падают, а криптовалюты демонстрируют способность как к спаду, так и к подъему. Так, в долларовом эквиваленте Ripple в период с 17 апреля до 17 мая выросла с 3 до 40 центов, то есть рост составил более 1000%. После этого криптовалюта скорректировалась до 23 центов, а сейчас стоит 29 центов. Котировки биткоина с марта колебались в промежутке от 1 000 до 2 700 долларов, сейчас криптовалюта стоит более 2,5 тыс. долларов. Ethereum с апреля выросла с 42 долларов до почти 250.

Поэтому готовность Банка России признать за криптовалютами статус товара и сделать возможным для них торговлю на Московской бирже может привлечь на площадку игроков, заинтересованных в рискованных инвестициях. Казино на этом фоне вполне могут показаться «тихой гаванью» и пенсионерским увлечением. Собственно, сам ЦБ в своей информации трехлетней давности предупреждал, что «по «виртуальным валютам» отсутствует обеспечение и юридически обязанные по ним субъекты. Операции по ним носят спекулятивный характер, осуществляются на так называемых виртуальных биржах и несут высокий риск потери стоимости».

В пользу криптовалют говорит то, что скорость их эмиссии ограничена физически — резко увеличить объем «машинного времени», которое служит основой создания криптовалюты, невозможно. Но именно потому основой котировок всегда служит только спрос. Когда он высокий, криптовалюта «выстреливает». Продажи, напротив, способны опустить ее «ниже плинтуса».

В отсутствие эмиссионного центра «сгладить» резкие скачки некому, а существенный объем капитализации криптовалют уже делает проблематичным и концентрацию значительных сумм в одних руках, то есть манипуляция рынком тоже затруднена (хотя пример Джорджа Сороса, обвалившего британский фунт в 1992 году, доказывает, что ничего невозможного здесь нет).

Но все равно следует помнить, что три самые дорогие криптовалюты в начале текущего года стоили чуть больше 16 млрд долларов, из которых 15,3 млрд приходились на биткоин.

Если Банк России займется выпуском крипторублей, то, конечно, значительная часть описанных рисков будет нейтрализована. Но, с другой стороны, и привлекательность такого инструмента окажется ниже, чем у классических криптовалют.

Но, если честно, меня пугает такая радикальная смена отношения регулятора к криптовалютам. Возникает подозрение, что делается это не по экономическим основаниям, а в силу того, что определенные лица в политическом руководстве увлеклись цифровизацией. И ЦБ, как заботливый родитель малолетнего чада, захотевшего набить себе тату, сам выбирает опытного мастера и утверждает эскиз будущего изображения. Чтобы и дите было довольно, и заражения крови не случилось. Но тогда и простым инвесторам вкладываться во вдруг нарисовавшийся рынок на первых порах вряд ли будет разумно. Лучше пока посмотреть, как в него играют чужие дети.

Источник: banki.ru