Крипто-ICO как новые железнодорожные облигации

В последнее время получила распространение практика спекулирования ценными бумагами новых выпусков, широко применяемая новыми компаниями для быстрой продажи своих акций по высокой цене, и Punch в том году от души посмеялся в своих сатирах над этой «охотой на спекулянтов на Кейпел-Корт».

Это цитата из книги Дэвида Кинастона «Лондон: история» (David Kynaston «City of London: The History»).

Речь здесь идёт о железнодорожной мании 1840-х годов, инвестиционном пузыре, лопнувшем в 1846 году, после того, как Банк Англии был вынужден поднять ставку из-за вызванного засухой неурожая кукурузы. Резкое повышение ставки положило конец предшествующему периоду чрезмерно дешёвых денег, а это, в конечном итоге, означало, что более трети уже согласованных государством железных дорог так и не были построены. Согласно «Википедии«,

«компании либо банкротились из-за слабого финансового планирования, либо их выкупали более крупные конкуренты до того, как им удавалось построить свою линию, либо оказывались подставными фирмами, созданными исключительно для перевода средств инвесторов в другие организации.»

Если верить Кинастону, на пике всеобщего помешательства, предпринимателям не обязательно было иметь даже самые минимальные ресурсы для того, чтобы попытать счастья и создать железнодорожную компанию: «Один или два юриста, инженер-строитель, карта Англии, пара компасов, карандаш и линейка – вот и всё, что было нужно для создания железнодорожной компании.»

Теми людьми, кто получил реальную прибыль от охватившей страну железнодорожной мании, в конечном итоге, оказались юристы и подрядчики.

Это было в те давние времена, но что же происходит теперь?

Что ж, мы имеем дело с новым повальным увлечением, охватившим криптовалютное сообщество: практически экспоненциальным ростом популярности первичного предложения монет или, для краткости, ICO (сокр. от англ. «initial coin offering»).

Насколько я вижу по собственному ящику входящих сообщений, эпидемия ICO распространяется беспрецедентными темпами, подпитываясь, отчасти, низкой стоимостью создания подобных систем, а отчасти – растущим избытком нереализованной прибыли. На взгляд стороннего наблюдателя, всё, что нужно для того, чтобы организовать ICO – это веб-сайт, «Белая книга», PR-агент и, возможно, разработчик программного кода. Выгода? – Потенциально неограниченный доступ к пулу такой же надуманной ликвидности, уже циркулирующей в неформальной теневой экономике. Тот факт, что большая часть этого финансирования – из-за растущей сложности обналичивания его в традиционные валюты – находится в ловушке закрытой неформальной сети, не особенно влияет на инвестиционную привлекательность этого кейса.

Риторика также поразительно схожа. Крипто-предложения не являются инвестиционными схемами, основанными на продаже концепций программных продуктов: это возможность инвестировать в цифровые железнодорожные акции новой децентрализованной финансовой системы.

При этом, между нынешней ситуацией и приведённой исторической параллелью есть одно заметное отличие: бросающееся в глаза отсутствие спекулянтов, зарабатывающих на колебаниях цен на коротких отрезках времени. На данный момент большинство участников ICO склонны – и, безусловно, поощряются к тому, чтобы – быть инвесторами по типу «купил и держи до победного», довольствуясь для оценки своего состояния оценкой рыночной стоимости своих активов. Придерживаются ли той же позиции так называемые «умные деньги», ещё только предстоит определить.

О том, что побудительный фактор, несомненно, отдаётся эхом, размышлял ещё Джон Мейнард Кейнс в своём произведении 1919 года «Экономические последствия мира» – в связи с темпераментом инвестора, который заложил основы индустриальной экономики:

Нувориши девятнадцатого века не избегали крупных вложений и предпочитали удовольствиям немедленного потребления влияние, которое они приобретали благодаря инвестированию. Фактически, именно неравенство распределения богатств сделало возможным это огромное накопление закреплённого капитала и масштабную модернизацию, которые отличают эту эпоху. Собственно, в этом и заключается главное оправдание капиталистической системы. Если бы богатые просто потратили своё новообретённое состояние на собственные удовольствия, мир давно уже счёл бы такой режим невыносимым. Но они – как пчёлы – сберегая и накапливая капитал, не в меньшей степени приносили пользу и всему обществу, так как собственные их цели и интересы были уже тех, что они перед собой ставили и, в перспективе, достигали.

Что же касается темы железных дорог, то стоит отметить проведённую Кейнсом параллель с… ни больше, ни меньше, чем египетскими пирамидами:

Огромное накопление постоянного капитала, которое, к великой пользе для человечества, происходило в первой половине века, до второй мировой войны, никогда не могло бы произойти в обществе, в котором богатство разделялось бы поровну. Опоясавшие мир железные дороги, построенные в те времена как памятник будущим поколениям, были явлением масштаба, не уступающего египетским пирамидам. Это были результаты деятельности тех, кто предпочёл нечто большее, нежели получение немедленных удовольствий в объёме, эквивалентном затраченным усилиям.

Можно сказать, что рост этой исключительной системы зависел от двойного обмана или хитрости. С одной стороны, рабочий класс получил образование и определённые права, а с другой – власть, законы, обычаи и устои общества принуждали и всеми возможными средствами убеждали его принять ситуацию, в которой рабочий мог претендовать лишь на очень малую часть пирога, который он, вместе с капиталистами и природой, совместно разрабатывал. С другой стороны, капиталистам было позволено определить для себя большую часть пирога и, теоретически, они были вольны съесть его единолично и полностью, однако лишь на том условии, что на практике они этим правом не пользовались и потребляли лишь малую часть своего куска.

Идея промышленного прогресса была построена на пирамидальной основе, по сути своей, умеренной, и это, безусловно, позволяет надеяться на то, что криптографический феномен представляет собой нечто большее, чем спекулятивная схема в стиле Понци.

Человек, настроенный более скептически, впрочем, может возразить, что железнодорожные компании, по крайней мере, решали реальную проблему. Кроме того, их децентрализованные устремления упирались в естественные ограничения, продиктованные практическими соображениями. В конце концов, железнодорожных компаний было лишь столько, сколько могло реально конкурировать за обслуживание ограниченного количества маршрутов, и только до тех пор, пока эффективность централизованного подхода не стала очевидной.

Однако, если такая же реализация когда-нибудь станет доступна в секторе крипто-блокчейнов, то это совершенно изменит имеющуюся картину. Смыслом и целью новой инвестиционной моды, де факто, является сама децентрализация, а вовсе не строительство (образно) неких железных дорог. Соответственно, если централизованный или олигополистический подход к новой виртуальной системе в какой-то момент времени будет воспринят как предпочтительный с точки зрения стоимости, эффективности и удобства пользователей, то мы лишь вернёмся к исходной точке.

Кроме того, в отличие от бума инвестиций в железные дороги, который, по крайней мере, позволил выжившим компаниям использовать потенциально полезное наследие в виде железнодорожной инфраструктуры, в данном случае, всё, что останется (при наиболее благоприятном развитии событий) от текущей моды – это передача требований по требованиям по требованиям по… незаконным требованиям, поскольку большая их часть представляет собой экономическую прибыль, полученную в теневом секторе и не предполагающую огласки в виду того, что это негативно отразится на стоимости актива.

Источник: Financial Times


Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (Пока оценок нет)
Загрузка...

Редактор. Маркетолог. Криптоинвестор с 2014 года.